– Магадан появился в моей жизни совершенно случайно, никогда я не собирался в этот Магадан, а жил только желанием попасть на Чукотку. Сам я из Свердловска. Учился в уральском политехническом институте. Мы собрались закончить институт и уехать жить туда, где гораздо трудней, сложней со всем. Перед этим мы много ходили в походы. Готовились в течение года, собирали деньги. Когда пришло время выходить в поход, нас осталось пятеро: две девчонки и трое парней. Самые отчаянные, которые смогли преодолеть много препятствий. Маршрут следования к старту похода был на поезде. Ехали до Братска. Братскую ГЭС в это время строили. [...] Цель – покорение горы Победа. Высшая точка, к тому моменту. Только что были открыты ледники, очень много. До этого считалось, что там в виду очень высокой сухости ледников не может быть. Когда появилась аэрофотосъемка и начали показывать эти фотографии, то многие и не верили. Зато поверили мы – туристы. Еще никто не залезал на эту гору. Мы решили совершить это путешествие. Было очень трудно, сапог не было, жили по материковским правилам. Там сплошные болота, ледники. У нас порвались все лыжные ботинки. Были очень трудные переправы. При подходе к горе мы были вынуждены заночевать. Мы едва не замерзли, потому что было минус десять. Сидели на гребне. Тем не менее, выжили. Под конец чуть не утонули во время переправы через реку Мому. Очень крупный приток Индигирки. Мы закончили поход. Геологи отправили нас своей машиной попуткой в Магадан. Вот таким вот образом я и добрался.

– 26 августа 1961 года мы уже стояли на горе.

– Ничего. Снежочек маленький, а еще раньше туман начался. Не было продуктов. Лагерь оставили в другой гидросистеме. Надо было через перевал идти, потом по леднику Обручева. Мы собирались подняться и вернуться, но пришлось заночевать на гребне. Всю ночь не спали. Были легкие рюкзачки. Сели «ступенькой». Самому нижнему надели рюкзак на ноги. Ноги следующих держали подмышками, чтобы не замерзнуть, все-таки холодно. Ветер был очень сильный. Утро. Первый рассвет. Еле как дождались. Орали песни все время, чтобы не заснуть, поднялись наверх. Очень сложные скалы. Все время в связках шли. Там уже начался снег. Так что мы ничего не увидели.

– Да. Красота изумительная. Самый большой в хребте Черского ледник Обручева, около десяти километров, там есть еще один – Цареградского, еще больше. Внутри скалы, внизу реки широченные. Монстры. Конечно, Победа – наше достижение, но, к сожалению, эта вершинка оказалась на двух вершинках, и мы поднялись на низшую. Расстояние между ними было метров пятьдесят по высоте. Только в следующий раз попал на главную вершину. Я там трижды стоял. Такие наледи потрясающие. Мы строили плот. Плыли несколько дней на этом плоту, а уже продуктов не было совершенно. Могли объедаться только брусникой. Крупнейшая брусника. Где не пристанем, кругом растет. Это уже Заполярье.

– Что выжить помогло? Наверное, наш маленький коллектив, с которым мы ходили уже много лет в институте. Держались друг за друга плечом к плечу. Я вам рассказал, как мы ночевали на Победе. Испытание нас ожидало на Моме, когда мы проплыли уже. Нам надо было проплыть еще буквально километров двадцать, тридцать. В том месте речка раздваивалась. Речка как десяток ольских рек. Большая. По середине залома, завалы деревьев. Вынужден были плыть. Очень холодно. Все время летел снег. На нас мокрые ботинки, штормовочки. В течение всего похода мы вели маршрутный дневник по очереди. Договорились писать интересно, с юмором. Молодежь же была. Чтобы пережить эту погоду, холод. Каждый день мокли в воде, чтобы вытащить плот. Мы читали этот дневник и хохотали. Этот залом нас как раз и подломил. Давай скорей в одну протоку. Не успеваем. Давай в другую и нас прижало и поставило под острым углом. Рюкзаки были привязаны, но кое-что под водой осталось. Отрубили веревку. Переход был очень страшный. Бурная река. По правилам, если по пояс – уже смертельно. У нас было даже выше. Стояли шеренгой. Держались за лямки рюкзака друг друга. Пять человек. Самый сильный, Женька Зиновьев, стоял и принимал течение. Я стоял сзади. Там тоже неприятности были. Потихоньку переходили. В одном месте оказалась яма, и мы поплыли. Потом мы обменивались мнениями, каждый распрощался с белым светом. Было страшновато. Потом яму перешли и вышли на берег. Берег был грязный, топкий, а нас сил нет совершенно, вот мы ползли по этой грязи. Вышли. Весь поход мы несли гитару. Пели. Она нас выручала из всяких ситуаций. У нас осталась пила. Мы валили деревья и дерево упало на гитару. Вот это мы не могли пережить. Девчонки плакали. Поход закончился.

Тридцать километров мы прошли. Кое-как пришли к якутам. Они по-русски ничего не говорят еще, но мы поговорили. Накормили нас. Навалились на еду, потом всю ночь бегали. Расстройство желудка. Смертельные опасности, с одной стороны, необоримая сила, как с этой рекой, например. Мне приходилось плавать по Яме. Когда у нас было ЧП, лодку прижимало, с большим трудом выходили на эти бревна. В одном месте лодку бросили, в другом тащили. [...] Кожа сходила, кто-то лишился нескольких пальцев. В общем, это очень сложно. Внизу можно как бы представить цирк, вершина идет, а мы спускаемся по краю вот этого цирка, а там стоят эти столбы. Ночью идем. Следов наших уже нет совершенно. Останавливаемся на приступочке передохнуть, а вниз идут такие заснеженные кулуары. Глубоко. Больше ста метров в этот цирк. С нами ходил парень местный. Он предлагает: «Чего мы будем ходить там по скалам ночью, давайте вот тут спустимся». «Ты чего с ума сошел? Там преисподняя». Не послушал. Сел и поехал. Я замер, я же руководитель. Думаю: «Все». Раньше просто было. Один ЧП со смертельным исходом – тюрьма. Ждем, чего делать, а он оттуда кричит: «Все хорошо, спускайтесь!». И мы на этой горке туда, ночью. Спустились туда. Хорошо, что камней не было на снегу, надув очень сильный. Пришли в себя, заполыхало северное сияние. Впервые за долгий поход. Просто спали ночами, а тут не спим. Какая красота. Полчаса, наверное. Все цвета радуги.