array(40) {
["ID"]=>
string(3) "312"
["~ID"]=>
string(3) "312"
["IBLOCK_ID"]=>
string(2) "15"
["~IBLOCK_ID"]=>
string(2) "15"
["NAME"]=>
string(79) "Сибирский Пиросмани, прокопьевский Ван Гог"
["~NAME"]=>
string(79) "Сибирский Пиросмани, прокопьевский Ван Гог"
["CODE"]=>
string(41) "sibirskii-pirosmani-prokopevskii-van-gogh"
["~CODE"]=>
string(41) "sibirskii-pirosmani-prokopevskii-van-gogh"
["PREVIEW_PICTURE"]=>
string(81) "/upload/resize_cache/iblock/07e/1729_1063_2/3arr9tlrtvpcfd0ymxtu3fb67tnf8fyx.webp"
["~PREVIEW_PICTURE"]=>
string(3) "961"
["PREVIEW_TEXT"]=>
string(895) "Его самобытный талант в кругах специалистов давно признан как национальное достояние. Его имя вошло во «Всемирную энциклопедию наивного искусства», изданную в Лондоне и Белграде в 1984 году. Его бесхитростные, пронзительные картины знает весь мир, они выставлялись в Москве, Париже, Берлине, Бонне, Праге, Токио, Нью-Йорке. А он горько говорил: «Вся моя жизнь, весь мой труд прошли задарма, а зачем – я не знаю. Неужели найдутся такие люди, проглотят мой труд, как жадный крокодил, или выбросят?»"
["~PREVIEW_TEXT"]=>
string(895) "Его самобытный талант в кругах специалистов давно признан как национальное достояние. Его имя вошло во «Всемирную энциклопедию наивного искусства», изданную в Лондоне и Белграде в 1984 году. Его бесхитростные, пронзительные картины знает весь мир, они выставлялись в Москве, Париже, Берлине, Бонне, Праге, Токио, Нью-Йорке. А он горько говорил: «Вся моя жизнь, весь мой труд прошли задарма, а зачем – я не знаю. Неужели найдутся такие люди, проглотят мой труд, как жадный крокодил, или выбросят?»"
["DETAIL_PICTURE"]=>
string(80) "/upload/resize_cache/iblock/07e/1890_984_2/3arr9tlrtvpcfd0ymxtu3fb67tnf8fyx.webp"
["~DETAIL_PICTURE"]=>
NULL
["DETAIL_TEXT"]=>
string(17035) "
Его самобытный талант в кругах специалистов давно признан как национальное достояние. Его имя вошло во «Всемирную энциклопедию наивного искусства», изданную в Лондоне и Белграде в 1984 году. Его бесхитростные, пронзительные картины знает весь мир, они выставлялись в Москве, Париже, Берлине, Бонне, Праге, Токио, Нью-Йорке. А он горько говорил: «Вся моя жизнь, весь мой труд прошли задарма, а зачем – я не знаю. Неужели найдутся такие люди, проглотят мой труд, как жадный крокодил, или выбросят?»
Ему посвящены более 150 «чужих произведений» – статей, книг, фильмов. Пожалуй, самым ярким из них стало кино «Серафим Полубес и другие жители Земли». Но когда в середине 1980-х в центральном кинотеатре Прокопьевска шла премьера этого фильма, никто и не посмотрел на махонького, заросшего, как лесовик, голубоглазого старичка, которого привели на киносеанс две учительницы.
А он, Иван Егорович Селиванов, и правда, походил на сказочного лесовичка – маленького роста, с ярко-голубыми глазами, сияющими детским любопытством. Будто только что вышел из укромной зелёной сени… Совпадение, нет ли, но его фамилия произошла от канонического мужского имени Селиван, а оно от латинского сакрального silvanus – «бог лесов»!
Ивана Селиванова «открыли» в 1970-х и сразу начали называть сибирским Пиросмани и Ван Гогом. А художников действительно многое роднит: странствия, почти нищенствование, одинокая смерть, жадное любование миром. Как и Винсент, он часто рисовал сам себя. Но даже рисуя других – оделял их своим взыскующим, горюющим взглядом. Как и Нико, он любовно изображал животных, глядящих тебе в душу человеческими глазами. Лукавых, простодушных, печальных. Деревенских собак, коров и петухов, библейских оленей и львов, домашнего любимца Ваську. О! Они больше похожи на иконы, чем на образчики анималистического искусства.
В 1986 году чудной старик-лесовик с прокопьевского Марса, «Серафим Полубес», сибирский Пиросмани, прокопьевский Ван Гог, всемирно известный художник-наивист Иван Селиванов поступил в дом для престарелых и инвалидов, расположенныйна берегу Беловского водохранилища. На странного спостояльца там долгое время смотрели косо. Ну какой он знаменитый художник? Сочиняет, конечно! Чего только не сделаешь от одиночества, чтобы привлечь к себе внимание!
Текст и фото: Инна Ким
(г. Новокузнецк)
Ему отказывали в скромных просьбах, казавшихся глупыми капризами: дать баночку полоскать кисточки, купить бумаги. Крутили пальцем у виска, посмеивались. И только позже, когда к местному «сумасшедшему» приехали «настоящие» художники из Новокузнецка, он получил заветное – возможность рисовать.
Диковинному жильцу даже выделили две комнаты – неслыханное дело! В одной он проживал сам-один, а другая была приспособлена под мастерскую. С первым светом и до последнего ясного луча он стоял за мольбертом. Естественно, из-за такого особого отношения завистников у непонятного старика лишь прибавилось.
Переживал ли он по этому поводу? Гордился ли втайне своей славой? Тосковал ли в казённых стенах по делившим его одиночество, но оставшимся в прошлой домашней жизни коту, петуху да курице? Скучал ли по общению с когда-то так шумевшими по его поводу художниками, журналистами, искусствоведами, режиссёрами?
Текст и фото: Инна Ким
(г. Новокузнецк)
… Иван Селиванов родился на Русском Севере, в Архангельской области, и когда умер отец, ему, пятилетнему, пришлось идти с мамой и братьями христарадничать. В 15 лет его взяли пастухом в соседнюю деревню. А спустя два года он начал скитаться. Был кузнецом, слесарем, кочегаром, печником, сторожем, подряжался на стройки в Мурманск, Архангельск, Онегу, Свердловск. Дошёл до Запорожья, где нашёл свою голубушку, одну-единственную на всю жизнь, себе под стать.
Вместе с женой Иван Егорович перебрался в Ленинград, откуда в 1941 году они были эвакуированы в Кузбасс. Сначала жили в Новокузнецке и Мундыбаше, потом переехали в Прокопьевск, где позже построили дом в местном посёлке, прозываемом Марсом.
Неожиданную славу встретил скромно. Похоронив жену, еле выкарабкался из горя (спасло искусство!). Оказавшись в доме-интернате, всё время рисовал.
Здесь появились на свет его легендарный автопортрет и щемящий «Портрет матери» – единственное во всю жизнь материнское изображение! Этот строгий и горький портрет — почти икона. Он о родине, о собственном детстве, о почти забытой женщине, оставшейся без мужа с тремя детьми на руках и так давно, рано умершей. А ещё он о мире, который никогда не умирает! И о том, зачем мы все живём.
«Я рождён своей мамушкой Татьяной Егоровной не для больших денег, не для роскошной жизни, а просто для жизни, как всякое живое существо в природе» –написал Иван Егорович однажды.
Он был самый что ни на есть обычный необычный человек – радующийся вниманию и похвале, равнодушный к деньгам, свято верящий в силу своего искусства. Ещё когда с ним «носились» москвичи, ему предлагали продать одну из работ за границу за большие деньги, но он наотрез отказался: «Всё, что сделано, принадлежит только моей советской России».
Текст и фото: Инна Ким
(г. Новокузнецк)
Он вообще продал в своей скудной достатком жизни только две картины – остальные, 400 работ, сразу посылал в Москву: «Для потомства, для новых поколений». Многие из них и сейчас там, в заочном народном университете искусств имени Крупской, куда он был принят по случайно увиденному в газете объявлению.
А дело было так: в возрасте около 40 лет он увидел в магазине картину, которая перевернула всё внутри, как буря в море. И на первом в своей жизни рисунке Иван Селиванов изобразил обыкновенного воробья, что летал по соседству (его-то начинающий художник и отправил с документами в приёмную комиссию!). А потом уже и остановиться не мог: пернатые и четвероногие «соседи» по миру – петухи, собаки, коровы, коты – будто сами просились на лист.
Только одной жены он нарисовал больше сорока портретов. Голубушка Варвара Илларионовна ворчала, конечно, что лучше бы он мастерил печи – хоть деньги в доме водились бы. Да разве его переупрямишь!
Текст и фото: Инна Ким
(г. Новокузнецк)
А когда она, делившая все невзгоды и редкие радости, умерла, осиротевшему Ивану Егоровичу никак не рисовалось целый год, – и вдруг появился кот на снегу! Хрупкий предвесенний свет, полные ужаса кошачьи глаза, одиночество, боль, непринятие смерти родного человека… Гениальная картина.
Иван Селиванов умер 1 марта 1988 года в одиночестве. Был похоронен на местном кладбище посёлка Инского, расположенного рядом с домом престарелых.
Понравилась работа? Голосуйте за неё лайком!
Поделитесь этим материалом в соц. сетях
"
["~DETAIL_TEXT"]=>
string(13077) "
Его самобытный талант в кругах специалистов давно признан как национальное достояние. Его имя вошло во «Всемирную энциклопедию наивного искусства», изданную в Лондоне и Белграде в 1984 году. Его бесхитростные, пронзительные картины знает весь мир, они выставлялись в Москве, Париже, Берлине, Бонне, Праге, Токио, Нью-Йорке. А он горько говорил: «Вся моя жизнь, весь мой труд прошли задарма, а зачем – я не знаю. Неужели найдутся такие люди, проглотят мой труд, как жадный крокодил, или выбросят?»
Ему посвящены более 150 «чужих произведений» – статей, книг, фильмов. Пожалуй, самым ярким из них стало кино «Серафим Полубес и другие жители Земли». Но когда в середине 1980-х в центральном кинотеатре Прокопьевска шла премьера этого фильма, никто и не посмотрел на махонького, заросшего, как лесовик, голубоглазого старичка, которого привели на киносеанс две учительницы.
А он, Иван Егорович Селиванов, и правда, походил на сказочного лесовичка – маленького роста, с ярко-голубыми глазами, сияющими детским любопытством. Будто только что вышел из укромной зелёной сени… Совпадение, нет ли, но его фамилия произошла от канонического мужского имени Селиван, а оно от латинского сакрального silvanus – «бог лесов»!
Ивана Селиванова «открыли» в 1970-х и сразу начали называть сибирским Пиросмани и Ван Гогом. А художников действительно многое роднит: странствия, почти нищенствование, одинокая смерть, жадное любование миром. Как и Винсент, он часто рисовал сам себя. Но даже рисуя других – оделял их своим взыскующим, горюющим взглядом. Как и Нико, он любовно изображал животных, глядящих тебе в душу человеческими глазами. Лукавых, простодушных, печальных. Деревенских собак, коров и петухов, библейских оленей и львов, домашнего любимца Ваську. О! Они больше похожи на иконы, чем на образчики анималистического искусства.
В 1986 году чудной старик-лесовик с прокопьевского Марса, «Серафим Полубес», сибирский Пиросмани, прокопьевский Ван Гог, всемирно известный художник-наивист Иван Селиванов поступил в дом для престарелых и инвалидов, расположенныйна берегу Беловского водохранилища. На странного спостояльца там долгое время смотрели косо. Ну какой он знаменитый художник? Сочиняет, конечно! Чего только не сделаешь от одиночества, чтобы привлечь к себе внимание!
{"PHOTO":[1],"COPYRIGHT":"Текст и фото: Инна Ким
(г. Новокузнецк)"}
Ему отказывали в скромных просьбах, казавшихся глупыми капризами: дать баночку полоскать кисточки, купить бумаги. Крутили пальцем у виска, посмеивались. И только позже, когда к местному «сумасшедшему» приехали «настоящие» художники из Новокузнецка, он получил заветное – возможность рисовать.
Диковинному жильцу даже выделили две комнаты – неслыханное дело! В одной он проживал сам-один, а другая была приспособлена под мастерскую. С первым светом и до последнего ясного луча он стоял за мольбертом. Естественно, из-за такого особого отношения завистников у непонятного старика лишь прибавилось.
Переживал ли он по этому поводу? Гордился ли втайне своей славой? Тосковал ли в казённых стенах по делившим его одиночество, но оставшимся в прошлой домашней жизни коту, петуху да курице? Скучал ли по общению с когда-то так шумевшими по его поводу художниками, журналистами, искусствоведами, режиссёрами?
{"PHOTO":[2,3],"COPYRIGHT":"Текст и фото: Инна Ким
(г. Новокузнецк)"}
… Иван Селиванов родился на Русском Севере, в Архангельской области, и когда умер отец, ему, пятилетнему, пришлось идти с мамой и братьями христарадничать. В 15 лет его взяли пастухом в соседнюю деревню. А спустя два года он начал скитаться. Был кузнецом, слесарем, кочегаром, печником, сторожем, подряжался на стройки в Мурманск, Архангельск, Онегу, Свердловск. Дошёл до Запорожья, где нашёл свою голубушку, одну-единственную на всю жизнь, себе под стать.
Вместе с женой Иван Егорович перебрался в Ленинград, откуда в 1941 году они были эвакуированы в Кузбасс. Сначала жили в Новокузнецке и Мундыбаше, потом переехали в Прокопьевск, где позже построили дом в местном посёлке, прозываемом Марсом.
Неожиданную славу встретил скромно. Похоронив жену, еле выкарабкался из горя (спасло искусство!). Оказавшись в доме-интернате, всё время рисовал.
Здесь появились на свет его легендарный автопортрет и щемящий «Портрет матери» – единственное во всю жизнь материнское изображение! Этот строгий и горький портрет — почти икона. Он о родине, о собственном детстве, о почти забытой женщине, оставшейся без мужа с тремя детьми на руках и так давно, рано умершей. А ещё он о мире, который никогда не умирает! И о том, зачем мы все живём.
«Я рождён своей мамушкой Татьяной Егоровной не для больших денег, не для роскошной жизни, а просто для жизни, как всякое живое существо в природе» –написал Иван Егорович однажды.
Он был самый что ни на есть обычный необычный человек – радующийся вниманию и похвале, равнодушный к деньгам, свято верящий в силу своего искусства. Ещё когда с ним «носились» москвичи, ему предлагали продать одну из работ за границу за большие деньги, но он наотрез отказался: «Всё, что сделано, принадлежит только моей советской России».
{"PHOTO":[4],"COPYRIGHT":"Текст и фото: Инна Ким
(г. Новокузнецк)"}
Он вообще продал в своей скудной достатком жизни только две картины – остальные, 400 работ, сразу посылал в Москву: «Для потомства, для новых поколений». Многие из них и сейчас там, в заочном народном университете искусств имени Крупской, куда он был принят по случайно увиденному в газете объявлению.
А дело было так: в возрасте около 40 лет он увидел в магазине картину, которая перевернула всё внутри, как буря в море. И на первом в своей жизни рисунке Иван Селиванов изобразил обыкновенного воробья, что летал по соседству (его-то начинающий художник и отправил с документами в приёмную комиссию!). А потом уже и остановиться не мог: пернатые и четвероногие «соседи» по миру – петухи, собаки, коровы, коты – будто сами просились на лист.
Только одной жены он нарисовал больше сорока портретов. Голубушка Варвара Илларионовна ворчала, конечно, что лучше бы он мастерил печи – хоть деньги в доме водились бы. Да разве его переупрямишь!
{"PHOTO":[5,6,7],"COPYRIGHT":"Текст и фото: Инна Ким
(г. Новокузнецк)"}
А когда она, делившая все невзгоды и редкие радости, умерла, осиротевшему Ивану Егоровичу никак не рисовалось целый год, – и вдруг появился кот на снегу! Хрупкий предвесенний свет, полные ужаса кошачьи глаза, одиночество, боль, непринятие смерти родного человека… Гениальная картина.
Иван Селиванов умер 1 марта 1988 года в одиночестве. Был похоронен на местном кладбище посёлка Инского, расположенного рядом с домом престарелых.
Понравилась работа? Голосуйте за неё лайком!
Поделитесь этим материалом в соц. сетях
"
["TAGS"]=>
array(1) {
[0]=>
string(14) "МАСТЕРА"
}
["~TAGS"]=>
string(14) "Мастера"
["DETAIL_PAGE_URL"]=>
string(52) "/articles/sibirskii-pirosmani-prokopevskii-van-gogh/"
["~DETAIL_PAGE_URL"]=>
string(52) "/articles/sibirskii-pirosmani-prokopevskii-van-gogh/"
["LANG_DIR"]=>
string(1) "/"
["~LANG_DIR"]=>
string(1) "/"
["EXTERNAL_ID"]=>
string(3) "312"
["~EXTERNAL_ID"]=>
string(3) "312"
["IBLOCK_SECTION_ID"]=>
string(1) "6"
["~IBLOCK_SECTION_ID"]=>
string(1) "6"
["IBLOCK_TYPE_ID"]=>
string(7) "content"
["~IBLOCK_TYPE_ID"]=>
string(7) "content"
["IBLOCK_CODE"]=>
string(0) ""
["~IBLOCK_CODE"]=>
string(0) ""
["IBLOCK_EXTERNAL_ID"]=>
NULL
["~IBLOCK_EXTERNAL_ID"]=>
NULL
["LID"]=>
string(2) "s1"
["~LID"]=>
string(2) "s1"
["DETAIL_TEXT_TYPE"]=>
string(4) "html"
["~DETAIL_TEXT_TYPE"]=>
string(4) "html"
["PREVIEW_TEXT_TYPE"]=>
string(4) "text"
["~PREVIEW_TEXT_TYPE"]=>
string(4) "text"
["PROPERTIES"]=>
array(17) {
["PHOTO"]=>
array(7) {
[0]=>
array(2) {
["SRC"]=>
string(56) "/upload/iblock/ed6/zls3w5f8g49b0x7asgercs7977dqp930.webp"
["TEXT"]=>
string(0) ""
}
[1]=>
array(2) {
["SRC"]=>
string(56) "/upload/iblock/1f9/lju1u542whk03vi9rjc3fxwcrbbc9ag7.webp"
["TEXT"]=>
string(0) ""
}
[2]=>
array(2) {
["SRC"]=>
string(56) "/upload/iblock/584/si6vg1i3iq867pdl1h3g5o950sn1hizw.webp"
["TEXT"]=>
string(0) ""
}
[3]=>
array(2) {
["SRC"]=>
string(56) "/upload/iblock/9e9/4mup9hw2xnjjz386pibv8komkbkzrk01.webp"
["TEXT"]=>
string(0) ""
}
[4]=>
array(2) {
["SRC"]=>
string(56) "/upload/iblock/1df/gsvagib1vqdfaxckvehr0tc1m25ohd8x.webp"
["TEXT"]=>
string(0) ""
}
[5]=>
array(2) {
["SRC"]=>
string(56) "/upload/iblock/24c/lful7jz9x4at1axpvsf091yp6f54kfz1.webp"
["TEXT"]=>
string(0) ""
}
[6]=>
array(2) {
["SRC"]=>
string(56) "/upload/iblock/3c9/hxei71h0q5esiz68q8eetqhpqgtrscee.webp"
["TEXT"]=>
string(0) ""
}
}
["VIDEO"]=>
NULL
["AUTOR"]=>
array(6) {
["ID"]=>
string(5) "10319"
["IBLOCK_ID"]=>
string(2) "14"
["NAME"]=>
string(15) "Инна Ким"
["PREVIEW_PICTURE"]=>
NULL
["PREVIEW_TEXT"]=>
string(0) ""
["PROPERTIES"]=>
array(1) {
["CITY"]=>
array(6) {
["ID"]=>
string(4) "1046"
["IBLOCK_ID"]=>
string(2) "17"
["NAME"]=>
string(65) "Кемеровская область, г. Новокузнецк"
["FEDERAL_DISTRICT"]=>
string(18) "Сибирский"
["REGION"]=>
string(37) "Кемеровская область"
["CITY"]=>
string(26) "г. Новокузнецк"
}
}
}
["CITY"]=>
array(6) {
["ID"]=>
string(4) "1046"
["IBLOCK_ID"]=>
string(2) "17"
["NAME"]=>
string(65) "Кемеровская область, г. Новокузнецк"
["FEDERAL_DISTRICT"]=>
string(18) "Сибирский"
["REGION"]=>
string(37) "Кемеровская область"
["CITY"]=>
string(26) "г. Новокузнецк"
}
["~AUTOR"]=>
string(5) "10319"
["~PHOTO"]=>
string(3) "962"
["~VIDEO"]=>
NULL
["~DESC"]=>
bool(false)
["DESCRIPTION"]=>
bool(false)
["~DESCRIPTION"]=>
bool(false)
["~CITY"]=>
string(4) "1046"
["CONTEST_STATE"]=>
string(1) "N"
["~CONTEST_STATE"]=>
NULL
["BLOG_POST_ID"]=>
NULL
["~BLOG_POST_ID"]=>
NULL
["BLOG_COMMENTS_CNT"]=>
NULL
["~BLOG_COMMENTS_CNT"]=>
NULL
}
["CONTENT_TYPE"]=>
string(8) "articles"
}