#СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ОКРУГ
Дано: любовь к науке, экспедициям и работе у походного костра. Задача: найти идеальный способ совмещения хобби и исследовательского интереса. Решением делится аспирантка НГУ Полина Осипова, которая уже не первый год путешествует в обнимку геофизическими датчиками.
Поделиться
NT: Когда ты впервые узнала о научных экспедициях?
Поделиться фото
На третьем курсе нам необходимо было выбрать лабораторию в институте, и я долго не могла определиться с направлением. Сначала я только хотела изучать образцы, потом заниматься геофизическими исследованиями скважин. Затем же просто обрабатывать данные и строить красивые картинки. В этих планах не было научных экспедиций, да и ездить туда не хотела. К тому моменту романтические представления о походах у меня в уже улетучились. Мы хотели сидеть за компьютером и тыкать по кнопочкам клавиатуры. Так, в бакалаврском исследовании я создала методику обработки данных, которые были собраны в поле кем-то. Этот расклад меня устраивал, и, что важно, он нравился и моей маме: я сидела в городе в теплом кабинете, а не мерзла где-то в палатке.
Поделиться фото
П.О.: На четвертом курсе у меня появился новый предмет, на котором преподаватель давал нам те самые красивые картинки, которые я уже строила и сама, но теперь их нужно было интерпретировать. Каждый цвет отражал физические свойства породы. Если такую карту показать геологу, то он не до конца поймет, что есть что. По сути, интерпретация — это перевод с геофизического языка на геологический: этот цвет означает одну породу, тот — другую, а вот здесь между ними есть разлом. Так мы интерпретировали карты магнитного поля, распределения электрического сопротивления по площади земной поверхности, считали запасы золота или другой руды. К четвертому курсу нам уже вбили в голову: «Главное — нефть! Все ищем нефть!» Поэтому узнать, что геофизики могут искать что-то другое, было невероятно. В общем, предмет мне понравился, преподаватель был классный, а в конце курса на зачете он спросил, не хочу ли я работать с ним. Уже через месяц мы поехали в поле на Алтай изучать зоны вечной мерзлоты.
NT: Как попасть в научную экспедицию? П.О.: Конечно, самый простой и прямой способ —учиться по специальности, где такие поездки предполагаются по умолчанию. Однако я знаю, что постоянно набирают разнорабочих в исследовательские выезды. Нужно только поискать на сервисе hh.ru или на порталах различных НИИ. Также есть сайт russiantravelgeek.com/expeditions — для тех, кто просто хочет попасть в экспедицию вместо обычного отдыха на пляже и имеет много денег.
Поделиться фото
NT: Какая основная цель поездок? Какие данные собираете?
NT: Удается ли познакомиться с местным колоритом и отдохнуть?
П.О.: Пока я ездила только в одну поездку за пределы России. Это была та самая совместная экспедиция на юг Киргизии с местными археологами, а также учеными из Германии, Канады и других стран. Мы жили в городе Айдаркен в доме местных, а точнее — в палатках в их яблоневом саду. Это были знакомые ученых из Киргизии. Местные относились к нам спокойно, но почему-то считали нас иностранцами и здоровались по-английски. А когда ты отвечал им «Привет!», они радовались, что понимают нас. Имена у них сложные… В этом году я поеду туда в третий раз, и снова придется запоминать.
Поделиться фото
NT: Что нравится больше всего в работе?
П.О.: Кайф, что можно работать не сидя на стуле в кабинете, а бегать целый день по лесу, горам, пить чай и уже потом садиться возле костра обрабатывать данные. Мне нравится дорога на машине или самолете. Пересадки в пути хоть и тяжелые, но интересные. Например, в прошлом году мы полетели на самолете из Новосибирска, добрались до Нового Уренгоя, сели там на машину, доехали до Надыма, переночевали, а уже утром отправились на базу месторождения. Кайф просто иметь возможность видеть новые места. С момента начала работы с моим текущим научным руководителем уже прошло два полевых сезона, я побывала в восьми экспедициях. Да и на этот сезон запланировано три выезда. Я обработала гигабайты данных, представила их на конференциях, написала для производственных компаний несколько отчетов и даже ставила на них свои подписи как инженер-геофизик! Невероятно приятно чувствовать, что большие люди будут читать твою работу и верить тебе. Кстати, я буквально в течение недели должна поехать в поле в качестве главного геофизика!
Материал был опубликован в журнале «NewTone»
Понравилась работа? Голосуйте за неё лайком!
Поделитесь этим материалом в соц. сетях
По результатам ваших голосов мы определим лучшие материалы и пригласим победителей на Международный медиа-форум нового поколения «Диалог культур», который пройдет в Эрмитаже.
Хотите стать участником нашего конкурса? Присылайте свои истории о людях и коллективах из России в формате статьи, фоторепортажа или видео.
В разных уголках её дома расставлены тряпичные обереги: у каждого — своё определённое место. Только благополучницу ставят туда, куда душа велит. Кукла-колокольчик у двери весит-красуется: чтобы люди, которые на огонёк заглядывают, только добрые вести приносили.
Валерия Минина — пилот в четвёртом поколении. Но в отличие от своего отца, деда и прадеда, которые были военными лётчиками, она управляет пассажирским самолётом Л-410 Второго Архангельского объединённого авиаотряда.
Екатерина Сумная — гордость городской больницы № 8 Челябинска. Это не лозунг из советской газеты, а чистая правда. Учиться к 90-летнему доктору наук и действующему рентгенологу мечтают попасть все местные врачи.
«Ты живешь этим, ты дышишь этим, творчество становится образом твоей жизни», — рассказывает художник Александр Пилипенко. Про уникальное творчество «мастера» и о его необычных взглядах на жизнь.
Дмитрий Хлыбов — человек, который почти не слышит мир вокруг. Зато мир слышит его. Он является самым обычным челябинским деятелем искусства, открывшим себя публике: грому аплодисментов и морю заворожённых взглядов. Хотя кое-чем он всё же отличен от остальных танцоров. Дмитрий — инвалид по слуху.