#СТАРШЕЕ ПОКОЛЕНИЕ #СИБИРСКИЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ОКРУГ

Ворчит чего-то себе под нос, брюзжит пенсионер,
герой очерка — известный на Таймыре оленевод Александр Ядне... А ты знай, фиксируй да запоминай – не потеряй бесценные крупинки мудрости тундровика.

Автор: Хабир Харисов
п. Солнечный

1 октября – Международный день пожилых людей.

– Нет, по-моему, раньше, в советское время, в наших таймырских посёлках было лучше. Хотя, конечно, не было в магазинах такого разнообразия товаров, колбас там разных, да и фрукты с овощами довольно редко завозили, но зато народ был, можно сказать, совсем другой. Воспитан, что ли, иначе... В автобус войдёт старушка – обязательно ей место уступят, а как же. Душевными были люди, чувство патриотизма было развито. На улице, если кто-то упал – обязательно подбегут, помогут. А сейчас? В лучшем случае на телефон сфотографируют – решат, что пьяный, сам виноват. Всё в телефоны перешло, всё общение...

Текст: Хабир Харисов
(п. Солнечный, Челябинская область)

Поделиться фото

Александр Хаскович Ядне, потомственный оленевод, а ныне молодой пенсионер. Рассказывает не спеша, со знанием дела, вовсе не ожидая наводящих вопросов. Видимо, вспомнив, что отныне он именно пенсионер, и не желая впадать в присущее старикам брюзжание, спохватывается и переключается на рассказ о своем любимом деле, деле всей жизни – оленеводстве.

– В совхозе все было как надо организовано – сельское хозяйство пользовалось вниманием правительства. В совхозе развивалось оленеводство, звероводство, коров держали на ферме. В 1987 году, совсем молодым человеком, вплотную пришлось заниматься хозяйством – назначили заместителем директора по хозяйственной части. Христофор Христофорович Гисс, тогдашний заместитель директора, меня «сосватал» - на время отпуска, мол, а оказалось – присматривался ко мне и порекомендовал начальству. Потом перевели на оленеводство – ответственным организатором, заготовителем. Жизнь связала с оленями, люблю я это дело. Думаю, научить на лекциях оленеводству не получится – надо родиться оленеводом, это образ жизни. Многое надо знать – ветеринарию, нравы животных, уметь ориентироваться и еще тысячу вещей. В учебниках многое есть, но надо знать на практике.

Вот, например, видишь – густой, красивый ягель – а олень его не ест! Почему? Оказывается, трубчатый ягель, а в трубках этих – червячки живут, съест олень – в нутре его такие червячки потом обнаруживаются. А летом надо оленей приучать к зелени, пасти там, где зелени много. И еще – чтоб корни олешки выкапывали, они их чуют под землёй – очень полезные, как морковка. Появляется по весне зелень – надо оленей на нее переводить – иммунитет будет хороший.

На месте стоять оленеводу нельзя! Тундра вытаптывается, потом долго не восстановится. Раньше в совхозах был план, специальный маршрут разрабатывался движения стад – все следовали по маршруту. Над этим целые институты работали. У тех, кто много аргишит – олени здоровее, упитанней, с сильным иммунитетом. Даже по рогам видно – сильный или слабый олень, придут холода, пурги – слабые телята и взрослые олени гибнут.

Текст: Хабир Харисов
(п. Солнечный, Челябинская область)

Поделиться фото

– Всё у оленевода в единой связи находится. Мало аргишишь – тебе меньше санок надо, нужды в них меньше. А значит, и меньше санок делать будешь, а потом и вовсе покупать начнешь у других, сначала санки, потом и упряжь забудешь, как делать – тебе же не надо. Почему так? Ленятся оленеводы, и цивилизация здесь не на пользу идет – телефоны надо, общение, а для этого оставаться вблизи поселка хочется. Оленеводы так и теряют свой традиционный образ жизни – покупают, а сами не вяжут мауты, фал импортный купить-то проще, предметы упряжи, которые раньше из рога или кости мамонта делали – из пластмассы упрощенно мастерят, потому что легче это. Дети одни мультики смотрят, забывают свой язык, обычаи. За Гыдой, у океана – там еще сохраняются традиции. В советское время, кстати, обычаи наши тоже не поощрялись, но хоть тайком сохранялись – идолов прятали. Установка же была: «Ты к шаману не ходи, по нему тюрьма плачет, иди к коммунисту». Имена у нас в основном русские, а на Ямале, за Тазом – Надым, Яр-Сале – стали свои имена давать детям. Восстановление национальных культур происходит, конечно – 30 лет уже, как создана Ассоциация КМН, праздники стали отмечать – это хорошо. Но и у культработников нет должной практики, многое утеряно, забываются старые слова. «Печь натопила?» - спрашиваю у работниц культуры на ненецком, старом, которым в тундре пользовались – не понимают. Слова эти, наверное, только в словарях остались, да на Ямале еще помнят.

– Брат мой, оленевод, встает в 5 утра, чуть вздремнет – и едет в аргиш. В балке живет. Сейчас балки стали делать по-современному – из фанеры с пропиткой, закрывают брезентом, утепляют дернитом, используют прорезиненную ткань. Балки получаются тяжелее, чем покрытые шкурами, но перевозят-то их снегоходами, поэтому такой недостаток мало значит, зато не надо возиться со шкурами, которые требуют больших трудозатрат, а на кочевках времени в обрез, уходят на север за 300-400 километров. Далеко и частио косуют, зато олени здоровее, шерсть у них густая. Мы как-то купили 4 оленя у оленеводов, что близ поселка пасут – так, чтобы уважить хозяев, нам-то своих хватает – так от этой четверки наши олени даже сторонились поначалу, они заметно отличались – худые, низкорослые, шерсть слабая...

Текст: Хабир Харисов
(п. Солнечный, Челябинская область)

Поделиться фото

– Как ягельные места находим зимой? Да подкопаешь снег – увидишь сразу, стоит ли задерживаться здесь. Волки? Нет, волки сейчас не досаждают – мало их стало, перебили, от снегохода-то не уйдешь. В хорошую погоду волки не нападают, разве что в пургу, боятся – на снегоходе догонят, убьют. Бывает, заведется близ стада волк, редко когда зарежет олешка – его обычно не трогают, это «хороший волк» - много не съест, а других волков на свою территорию не пустит. Медведи есть, но они редко тревожат стада – мишка ест мышей, леммингов, корешки копает – беленькие, как картошка, сладкие, как морковка. Сала наедает – в ладонь толщиной. Берлоги делает в зарослях, приходилось бывать в заброшенных – там частенько кости обнаруживаются, видимо, мишка доедал за поздним ужином олешку, перед сном закусывал.

Родился Александр Ядне на Ямале, подле поселка Андипаюта на берегу Обской губы. В 1970-м году родители Саши переехали в Носок, там у отчима жил брат. Своих оленей у семьи было мало, и отчим работал оленеводом у Хансуты Харновича Яптунэ. Через некоторое время, когда появились олени, отчим стал работать в другой бригаде, у Яр Бориса Марюевича. В 1979 году Александр окончил школу, остался в тундре, как самый старший, понимал: надо помогать родителям, сестренки ещё маленькие – в семье 8 детей. Все дети родились в тундре. Желание учиться у Александра было, к тому же в советское время это было доступно – бесплатное питание, общежитие обеспечено было. Но – выбор сделан в пользу тундры.

Александр Ядне

А. Ядне и Г. Дядюшкина, бывший директор оленеводческого совхоза

Текст: Хабир Харисов
(п. Солнечный, Челябинская область)

Поделиться фото

В 16 лет Александр уже работал в отдельной сборной нагульной бригаде у Яр Семпи Хачиковича. Тогда же и сделал свои первые нарты. Бригадир приподнял, взвесил «санку» на руке, вынес вердикт: «Молодец! В тундре не пропадешь!» Такая краткая оценка иного диплома стоит – понял, что стал настоящим оленеводом.

– Работаем в бригаде – три молодых парня, ровесники. Бригадир частенько ругал нас – видимо, баловались иной раз, отвлекались от дела. Тогда обижались, а теперь понимаю: правильно ругали нас! Вообще, замечательный человек был бригадир, справедливый. У нас олени были подсаночные – совхозные и свои, личные. Бригадир нам: «Однако, одинаково упитанными должны быть олешки – и свои, и совхозные!» Оно и понятно: своих-то больше жалеешь, меньше запрягаешь... Требовал неукоснительно соблюдать режим кочевания – тогда олени лучше питаются, меньше тревожатся. Уходили аж до Карского моря!

В 1984-м году призвали молодого оленевода в армию. Служил Александр в Прибалтике – сначала учебка в Лиепае, затем собственно служба в Польше. Стал классным авиационным механиком. Да и стимул был – специалист высшего класса и денежное вознаграждение получал большее. После демобилизации едва не устроился в Алыкеле механиком – воинская квалификация авиационного механика позволяла, но зов тундры оказался сильнее – поехал в Носок, устроился в ту же, родную 3-ю бригаду. С 1987 года – заместитель директора совхоза по хозяйственной части.

– Подчиненным моим – по 50 и старше, спорить с ними, конфликтовать не могу. Но – начал вести себя построже, на планерках требовал отчетности – и через месяц-полтора заслужил уважение. Зарплату старался начислять по справедливости, выдумывал все, что мог – платил за переработку, отпускал в отгулы на дни рождения. В коллективе стали относиться к работе более ответственно, если надо – оставались работать сверхурочно. Дрова готовили, на тракторах вывозили в тундру. 15 коров было в хозяйстве…

Текст: Хабир Харисов
(п. Солнечный, Челябинская область)

Поделиться фото

В оленеводство Александр Ядне перешел в 1995-м – работал ответственным организатором отрасли. Потом трудился в администрации поселка ведущим специалистом по сельскому хозяйству. Наступило время, когда рушились совхозы в связи с прекращением финансирования, народ оставался без работы. Субсидирование совхозов прекращалось по всей России. В носковском совхозе «Заря Таймыра» оставалось до 18 тысяч голов оленей, звероферма еще держалась. Зарплаты были хорошие, оленеводов 70 человек было, а еще рыбаки, звероводы. Но истончился, иссяк ручеек субсидий – хозяйство становится убыточным, встал вопрос о закрытии совхоза. Оленей совхозных разделили, раздали оленеводам. Создавались кооперативы, среди которых основные – «Яра Танама» и «Сузун». Частники со своим поголовьем вошли в кооперативы.

При Галине Александровне Дядюшкиной – последнем директоре совхоза «Заря Таймыра» – коллектив долго пытался держаться. Помогал глава округа Неделин, комбинат поддерживал. Например, вертолетами комбинат вывозил продукцию. Коров пришлось забить все же. Стали хозяйствовать самостоятельно, не по плану и указке сверху. Администрация выделила деньги для приобретения моторов, запчастей – Александр Ядне вызвался поехать на «большую землю», закупить. Отправился в командировку – Рыбинск, Самара – 2 месяца ездил, закупался. 12 контейнеров затарил – осенью пришли по воде. Стройматериалы, моторы, запчасти – надолго хватило. Но все равно – совхоз не мог долго продержаться, при всем старании рабочих и Галины Александровны. А когда директор перешла главой поселения в Караул – закрылись окончательно. Александру Хасковичу предложили возглавить кооператив «Яра Танама».

– Начал с того, что оформил землю в аренду – около 2 миллионов гектаров. Оленей у нас было примерно 32 тысячи голов, в некоторые годы доходило до 46 тысяч голов – оленеводство ещё десять лет назад развивалось бурно. Стада были у многих – до полутора тысяч голов! Хозяин двухсот оленей считался бедным у нас. Но вскоре на левой стороне истощились пастбища, к тому же пришло много гыданских оленеводов со стадами – мы перешли на правую сторону. Теперь я на пенсии – передал бразды управления сыну Глебу. Землю получили мы в междуречье Енисея и Дудинки, сейчас весь правый берег – вплоть до Байкаловска – стали занимать оленеводы. Жители Байкаловска обвиняют оленеводов в загрязнении тундры, разорении маяков и древних захоронений, вылавливании рыбы в озерах… Слишком остро обвиняют! Но там же работают нефтяники, после буровых остаются бочки, нефтяные разливы, цемент, и на тракторах они нарушают тундру – при чем оленеводы?!

– Есть ли жизнь на пенсии, спрашиваете? Можно сказать, кручусь по-прежнему, помогаю сыну, брату – времени в сутках не хватает, дел-то невпроворот. А ночью приходят мысли… Да-а, так вот и прошла жизнь вся – в оленеводстве. Многое сейчас вспоминается – сон-то не тот, что смолоду. Многое изменилось у нас. Ездовых оленей мало стало, обучать некому, видимо, – снегоходы предпочтительнее. Зарабатывают оленеводы неплохо – стали покупать колесную, гусеничную технику. Но не подходит она для тундры – ломается часто, а запчастей нет, ремонтировать негде и некому… В поселках строительство идет – это хорошо, конечно, но люди переезжают в поселок, а там работы для них нет…

Александр Хаскович и его дети

Текст: Хабир Харисов
(п. Солнечный, Челябинская область)

Поделиться фото

Есть еще ветераны в тундре! Работают, передают опыт молодым. Тэседо Сюнзюку Кудоямович был ветеринаром, бригадиром оленеводов. Сейчас помогает сыновьям. Дмитрий Хольчевич Яптунэ – с малых лет его помню. Закупал оленей, ездил в Носковскую и Гыданскую тундру – всё на оленях, снегоходов в те времена не было. Вот два настоящих ветерана-оленевода Тухардской тундры! Хотелось бы пожелать им крепкого здоровья!

Я часто в стаде бываю, к сыну, брату езжу, помогаю им – скучаю по тундре. Летом пасем на северной стороне, зимой – на южной. Недалеко от Дудинки, удобно. Не гонюсь за грантами, пособиями – зачем нам, сынок? – так и говорю сыну, – мы сами можем работать. Как в молодости не искал причин для оправдания невыполненной работы, а искал способ сделать ее, так и теперь помощи не жду – сам выкручиваюсь…

Понравилась работа? Голосуйте за неё лайком!

Поделитесь этим материалом в соц. сетях