#СИБИРСКИЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ОКРУГ

Автор: Наталья Сойнова
г. Красноярск

Тот случай, когда слово «герой» в словосочетании «герой интервью» можно понимать буквально, ведь помогать другим – сродни героизму. Цикл интервью с волонтерами-наставниками Фонда «Счастливые дети» начат весной 2019 года и продолжается в настоящее время.

Главная цель и миссия Фонда «Счастливые дети» – помощь детям-сиротам, в первую очередь, воспитанникам детских домов. Одно из основных направлений деятельности Фонда – подбор, обучение и сопровождение волонтеров-наставников для детей из детских домов. С Фондом сотрудничают порядка ста волонтеров-наставников, каждый из которых поддерживает долговременные дружеские отношения со своим подопечным – ребенком из детского дома и является для подопечного значимым близким взрослым.

Анастасия КОЧЕРОВА: «Праздничное» волонтёрство только вредит!»

«Привет! Нас зовут Настя и Рубен!» – представилась наставник Анастасия Кочерова, и сразу стало ясно: их отношения с подопечным Рубеном уже взошли на тот уровень, когда люди всё реже говорят «я», всё чаще – «мы». Они и на интервью пришли вдвоём и вместе рассказали, как складывалось их «мы».

Настя, как ты узнала о Фонде «Счастливые дети» и почему решила стать волонтёром Фонда?

Я училась в СФУ и была руководителем соцнаправления волонтёрского центра университета. Социальное волонтёрство предполагало, в том числе, волонтёрство в детских домах – мы с другими студентами-волонтёрами ездили в Есауловский детский дом, но это были поездки от случая к случаю, каждый раз приезжали новые люди, проводили какие-то мероприятия, праздники и уезжали без особого продолжения общения. Тем не менее, тогда я заинтересовалась проблемой сиротства, задумалась, как устроена система детских домов, начала искать информацию – и вышла на Фонд. Я поняла, что разовое «праздничное» волонтёрство только вредит, и, если действительно хочешь помочь ребёнку из детского дома, стоит заниматься наставничеством, а это великая ответственность. Решилась на ответственность не сразу, но со временем прошла обучение в Фонде и поехала в детский дом «Самоцветы» знакомиться.

С Рубеном?

Нет. Сначала я приехала не как наставник, а как репетитор к одной девочке – воспитатели сказали, что с ней нужно позаниматься русским, но она сама отказалась заниматься, мы буквально пару раз встретились – и всё. И вот тогда мне сказали: «Настя, так ведь там Рубен!» Никаких подробностей о нём я не знала. Перед знакомством, конечно, волновалась. Но, как мы познакомились, пусть лучше Рубен сам расскажет.

— Рубен, ты помнишь знакомство с Настей?

РУБЕН: Да. Как я вообще заимел себе волонтёра? Я заполнил специальную анкету с вопросами типа: «Какого волонтёра ты хочешь?»

— Что ты ответил?

РУБЕН: Что хочу волонтёра-мужчину, чтобы он играл со мной в футбол – как обычно всё у мальчиков.

— Ты расстроился, когда вместо мужчины пришла Настя?

РУБЕН: Да нет, не расстроился. Наоборот, весёлый стал. Когда Анастасия в первый раз пришла, я немного стеснялся, сидел, помалкивал. Потом с каждым разом мы всё лучше и лучше стали общаться.

— Как давно вы общаетесь?

НАСТЯ: Третий год. Познакомились, когда Рубену было 9 лет, а сейчас ему 11, будет 12.

За эти три года действительно отношения становились «всё лучше и лучше», как сказал Рубен, или были сложные моменты?

В первые полгода было сложненько. Лично мне было сложно переходить на «ты».Нас же учат к взрослым обращаться на «вы», и я уже привык, зашло в ум.
НАСТЯ: Ещё он во множественное число меня ставил, говорил про меня: «Они», «Они пошли». А что касается сложностей... По мне, в первый год как раз особых сложностей не было. Только в том, чтобы довериться друг другу, но это просто вопрос времени. Сейчас порою бывает посложнее в плане каких-то ситуаций, событий. Раньше Рубен был ребёнком, сейчас он взрослеет, начинается переходный возраст, и может произойти, например, обострение отношений с другими ребятами.

Как ты, будучи наставником Рубена, реагируешь, узнав о такой острой ситуации?

Настя: Конечно, я стараюсь быть на его стороне, поддерживать. Но если он очевидно не прав, разговариваю, высказываю свою позицию. Бывает, сержусь. Но не ругаюсь. Я стараюсь разобрать ситуацию, проговорить последствия: что будет, если продолжать ссору или не продолжать? Простить или не простить? Пожаловаться кому-то или нет?

Рубен: Это правда – она никогда на меня не ругается! Всегда спокойно выясняет: из-за чего повздорили, почему? Мы нормально ладим, никогда не кричим друг на друга. И я прислушиваюсь к её мнению. Понимаю, что сам не подарок.Я не люблю жаловаться! А смысл? Ну, пожалуешься – того наругают, а тебе что? Ведь пройдёт год-два – и ты всё забудешь! А не пожалуешься – точно также забудешь!

— Насте ты тоже не жалуешься?

РУБЕН: Нет.

— Но ты рассказываешь ей что-то, что тебя тревожит, беспокоит?

РУБЕН: Конечно! Я всегда ей иду рассказать. Мне не на кого больше надеяться!

— Помимо того, что разбираете непростые ситуации, чем вы ещё занимаетесь при встречах?

НАСТЯ: Раньше я выстраивала план встреч: сначала выучим уроки, потом почитаем или погуляем. Сейчас общение стало более естественным, непринуждённым, и я уже не придумываю заранее, чем мы займёмся.

— То есть не становишься для Рубена аниматором.

НАСТЯ: Да. Я приезжаю, и мы на месте по ситуации решаем, что будем делать. При этом раньше мы практически всё время проводили в детдоме, а сейчас, наоборот, стараемся куда-то выходить и даже уроки учить ездим ко мне на работу, в офис. Кстати, Рубен активно помогает мне по работе, и это тоже важная часть общения. Я работаю в «Центре путешественников», вожу экскурсии по городу и загородные походы, например, по тропам красноярского хайкинга. И Рубена привлекаю к своей профессиональной деятельности: веду группу, а он идёт как замыкающий или сопровождающий. Он уже прокачанный походник.

РУБЕН: Мы все окрестности Красноярска обошли! Столько всего повидали! И людей разных, всяких иностранцев.

— Тебе правда нравится ходить в походы? Или ты просто соглашаешься на то, что предлагает Настя?

Рубен: Нравится! Поначалу ноги уставали много ходить. А сейчас нравится.

— Рубен, а если бы твоим наставником была не Настя, а другой волонтёр и с другими интересами, не с походами, ты бы другие увлечения тоже разделял?

Настя: Мне такое в голову не намечалось – что у меня мог быть кто-то другой. Но я во всё увлекаюсь! И с Анастасией мы не только в походы ходим. Можем во что-то поиграть или просто поговорить, раньше много рисовали, даже выиграли в конкурсе рисунка, потом я подрос, рисовать стало не так интересно, другие интересы появились. Мы и на лошадях катались, и в «Планету» ездили. Вообще мы круто сошлись! Она по знаку зодиака Дева, и я тоже, мы оба в сентябре родились.

— Я знаю, что ты, Настя, в том числе из-за Рубена отказалась от возможности учиться в другом городе. Это так?

Настя: Пару лет назад передо мной действительно стоял выбор: ехать или нет поступать учиться в Санкт-Петербург. Я не поехала. На моё решение повлияло много разных обстоятельств и не в последнюю очередь понимание того, что я нужна Рубену. Я не жалею.

— Сейчас ты не только наставник Рубена, но и куратор волонтёров детского дома «Самоцветы». Удаётся совмещать наставничество, кураторство, ещё и основную работу?

Настя: Предполагаю, что да, раз я до сих пор остаюсь и наставником, и куратором, и на основной работе. Хотя бывает, «зашиваюсь», не успеваю где-то по дедлайнам – мне стыдно, но чувство вины – непродуктивное чувство. Ещё бывает: приезжаешь в детский дом как куратор по делам в надежде за час их решить и вернуться на работу, заходишь на минутку к Рубену поздороваться, а у него накопилось десять вопросов и сто историй – и всё, приходится задержаться. Или другие ребятишки ко мне подходят, обнимают, я их тоже рада видеть, а Рубену не всегда это приятно.

«Ну да, они надоедают, липнут. Я говорю: «Отстаньте! Это мой волонтёр!» Хотя я уже понимаю, что она не только мой волонтёр, но и куратор, у неё есть другие дела в детдоме, кроме меня»

— Но ваше общение из-за этих других дел не пострадало? Настя, став куратором, не стала уделять тебе времени и внимания меньше?

РУБЕН: Нет. Я такого не замечал.

— Настя, для волонтёров детских домов довольно актуальна проблема эмоционального выгорания. Ты никогда не «выгорала» в общении с Рубеном?

НАСТЯ: Выгорания у меня не было. Я, видимо, счастливый в этом плане человек. Бывало небольшое разочарование, когда я приходила, а Рубен говорил: «Сегодня я с тобой никуда не поеду, я играю в компьютер». Но такое происходило редко. Ещё иногда накатывала усталость, но не от общения, а от того, что всю неделю, шесть дней работала, и вот – единственный выходной, а ты опять вынуждена вставать утром и куда-то ехать, а хотелось бы в постели поваляться, дома посидеть. Но как только заставила себя выйти на улицу и, тем более, как только доехала до детдома, встретилась с Рубеном – снова появлялись силы и желание общаться. Для меня общение с Рубеном стало частью жизни. Я уже не воспринимаю это как волонтёрство – воспринимаю как дружбу. А разве может быть эмоциональное выгорание от общения с друзьями?

РУБЕН: Да, и я Анастасию как волонтёра не воспринимаю. Она мне как сестра.

НАСТЯ: Нас, кстати, иногда принимают за брата и сестру. Ощущение, что мы даже внешне становимся похожи друг на друга.